Коль небо судьбою меня одарило этой, Осталось прибегнуть к тому, что содержит чарка
Впервые ребёночек титьку сосал.
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
А папаша ума не мог приложить
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить.
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
Мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить.
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
И волхвы с клубами пара вошли,
Подарки рождественские внесли,
И, мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
Хор ангелов пел в небесной дали:
“Слава в вышних Богу и мир на земли!
И в человецех уже никакой
воли кроме благой!”
И волхвы с клубами пара вошли,
Подарки рождественские внесли,
И, мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
С Днём Рожденья Звезда поздравляла всех,
Но никто тогда не глядел наверх,
Хоть ангелы пели в небесной дали:
“Слава в вышних Богу и мир на земли!
И в человецех уже никакой
Воли, кроме благой!”
И волхвы с клубами пара вошли,
Подарки рождественские внесли,
И, мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
А там, в Кариоте, младенец другой
Хватал губами сосок тугой,
А за морем там, далеко-далеко
Глотал материнское молоко
Тот, кто, дощечку прибив над крестом,
Объявит Его Царём!
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
А папаша ума не мог приложить
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить.
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
Мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить.
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
И волхвы с клубами пара вошли,
Подарки рождественские внесли,
И, мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
Хор ангелов пел в небесной дали:
“Слава в вышних Богу и мир на земли!
И в человецех уже никакой
воли кроме благой!”
И волхвы с клубами пара вошли,
Подарки рождественские внесли,
И, мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
С Днём Рожденья Звезда поздравляла всех,
Но никто тогда не глядел наверх,
Хоть ангелы пели в небесной дали:
“Слава в вышних Богу и мир на земли!
И в человецех уже никакой
Воли, кроме благой!”
И волхвы с клубами пара вошли,
Подарки рождественские внесли,
И, мохнатые шапки сжимая в руках,
Мужики смущённо толклись в дверях,
А Мама не видела ничего
Кроме родного Сынка своего,
А папаша ума не мог приложить,
Чем всех угостить, куда посадить,
И жвачку жевал медлительный вол,
И прядал смешными ушами осёл,
А ребёночек титьку сосал.
А там, в Кариоте, младенец другой
Хватал губами сосок тугой,
А за морем там, далеко-далеко
Глотал материнское молоко
Тот, кто, дощечку прибив над крестом,
Объявит Его Царём!